| |
Перевод Владимира Микушевича |
|
Ты все еще себе принадлежишь,
Любимый, потому что ты живой,
Однако смерти ты не избежишь...
Тем драгоценней был бы образ твой.
Ты взял невольно красоту взаймы,
Которая твоею может стать,
Когда позволишь ты, добыча тьмы,
Твоею формой без тебя блистать.
Кто, кроме расточителя, свой дом
Подвергнет ярости смертельных зим,
Побрезговав супружеским трудом
И, следовательно, собой самим?
Пускай тебя помянет кто-нибудь,
Как ты отца не мог не помянуть.
|
|
|
|
|