Тургенев героизировал и идеализировал образ сервантесовского героя (характерно, что из окончательной редакции исчезло дважды высказанное в черновике утверждение о тупости Дон-Кихота; см.: Т сб, вып. 2, с. 75, 80). Он боролся с пониманием «донкихотства» как «нелепости» и видел в нем «высокое начало самопожертвования, только схваченное с комической стороны». Если логическое развитие гамлетовского отрицания превращает Гамлета в Мефистофеля, то Дон-Кихота Тургенев уподобляет Христу (слова о «пощечине фарисея»; в черновых записях прямо сказано: «Пощечина фарисея Христу» - Т сб, вып. 2, с. 78) {Возможно, не без влияния этого сравнения у Тургенева Достоевский впоследствии объединил в образе героя романе «Идиот» черты Христа и Дон-Кихота (см. комментарий в кн. Достоевский, т. IX, с. 394-402).}. Представляя Дон-Кихота беззаветным подвижником идеи водворения справедливости на земле, борцом за счастье люден, Тургенев в то же время наделил его несколько консервативным уважением ко «всем существующим установлениям», и в этом сказался либерализм писателя.
Одно из основных положений статьи, принадлежащее исключительно Тургеневу, это мысль об отношении толпы, массы к Гамлету и Дон-Кихоту. Гамлеты, утверждает Тургенев, не могут вести за собой массу, они ей ничего не дают, «они одиноки, а потому бесплодны». Это заключение, справедливое по отношению к «лишним людям» эпохи Тургенева, не вытекает, однако, из трагедии Шекспира. И Тургенев допускает натяжку, объявляя высокопоставленного придворного, приближенного короля и королевы Полония «представителем массы перед Гамлетом». С другой стороны, в конце статьи в связи с образом Горацио указывается: «Одна из важнейших заслуг Гамлетов состоит в том, что они образуют и развивают людей, подобных Горацию...» и т. д. (с. 346), что подрывает утверждение о «коренной бесполезности» Гамлетов. В этом заключается одно из противоречий статьи, связанных с тем внутренним родством с «Гамлетами» своего времени, которое ощущал Тургенев, искренне стремившийся обличить и осудить их {См.: Горнфельд А. Г. Дон-Кихот и Гамлет (1913). - В его кн.: Боевые отклики на мирные темы. Л., 1924, с. 19-20, 22}.
В противоположность Гамлетам Дон-Кихоты, утверждает Тургенев, способны повести за собой массу, хотя сначала она и глумится над ними и преследует их. «Великое, всемирно-историческое свойство» массы, залог прогресса в том-то и со стоит, что она способна на «бескорыстный энтузиазм», способна «беззаветно веруя», следовать за Дон-Кихотами. Без Дон-Кихотов, утверждает писатель, «не подвигалось бы вперед человечество...». В то же время Тургенев считает Дон-Кихотов безумцами, которые при всем своем благородстве и самоотверженности бессильны найти истину, сражаются с ветряными мельницами вместо великанов, умирают за несуществующую Дульцинею. Но истина, полагает Тургенев, вообще скрыта от людей, и судьбы истории не имеют ничего общею с целями, которые ставят перед собой Дон-Кихоты; оценивать людей можно лишь по их намерениям и поведению, а не по результатам: «... главное дело в искренности и силе самого убеждения..., а результат - в руке судеб». Поэтому и революционная деятельность определяется Тургеневым как «донкихотство», пусть даже облагороженное и идеализированное. В этом проявилось неверие писателя в возможность близкого осуществления революционных целей. Но он не отрицал из-за этого необходимости борьбы, а, наоборот, призывал: «Нате дело вооружиться и бороться». И это возвышало его над современниками-либералами.
Социально-психологические типы, обозначенные Тургеневым именами Гамлета и Дон-Кихота, получили художественное воплощение во многих произведениях писателя от «Гамлета Щигровского уезда» до «Нови» {См. в комментариях к соответствующим произведениям - См. также: Левин Ю. Д. Статья И. С. Тургенева «Гамлет и Дон-Кихот». - В кн.: Н. А. Добролюбов. Статьи и материалы. Горький, 1965, с. 146-153; Шекспир и русская культура. М.; Л.: Наука, 1965, с. 464-467; Винникова И. А. И. С. Тургенев в шестидесятые годы. Саратов, 1965, с. 6-30; Курляндская Г. Б. Метод и стиль Тургенева-романиста. Тула, 1967, с. 6-46; Буданова Н.Ф. Роман «Новь» в свете тургеневской концепции Гамлета и Дон-Кихота. - Русская литература, 1969, э 2, с. 180-190; Опришко Е. Н. Преломление взглядов И. С. Тургенева на тип «лишнего человека» в статье «Гамлет и Дон-Кихот». - В кн.: Русская литература XIX-XX веков и вопросы ее типологии. Днепропетровск, 1975, с. 7-18.}. Наиболее полное воплощение тургеневской концепции Дон-Кихота представляет собою образ Инсарова в «Накануне» (1860).
Статья-речь Тургенева «Гамлет и Дон-Кихот», остро публицистическая по своему духу, вызвала немало самых разнородных откликов. Как отмечалось выше, выступление Тургенева 10(22) января 1860 г. было встречено овацией, которая, однако, объяснялась больше популярностью самого писателя, чем успехом его речи (об этом см. в воспоминаниях А. Д. Галахова - ИВ, 1892, т. XLVII, э 1, с. 141). Е. А. Штакеншнейдер записала в дневнике, что речь ей «не понравилась», и указывала на странность некоторых суждений Тургенева (например, сближение Санчо Пансы и Полония), а П. Л. Лавров, по ее свидетельству, говорил о речи: «Умно, очень умно построена, но парадокс на парадоксе» (Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки (1854-1886). М.; Л., 1934, с. 246). Сам Лавров писал впоследствии: «Его (Тургенева) возвышение Дон-Кихота - я это очень хорошо помню - показалось натянутым для публики и было большею частью отнесено к чему-то вроде литературного каприза» (Вестник Народной воли, 1884, э 2, с. 89). Недоумение и даже некоторая растерянность чувствуется в анонимном отзыве «Санкт-Петербургских ведомостей» о статье Тургенева. Рецензент недоумевал, чем вызваны необычайные суждения Тургенева, особенно о Дон-Кихоте; он пытался доказать, что Тургенев пристрастен, что Гамлет не эгоист и больше заслуживает сочувствия: «...мы гораздо более сочувствуем Гамлету и не смеем сравнивать с ним Дон-Кихота» (СПб Вед, 1860, э 60, 17 марта, с. 290). Еще большее непонимание обнаружил упомянутый выше А. Львов, посвятивший целую книжку доказательству того, что Тургенев неверно истолковал создания Шекспира и Сервантеса. Стремясь опровергнуть Тургенева, он утверждал, что Дон-Кихот сумасшедший и образ этот лишен нравственного смысла, а Гамлет - идеалист, недовольный окружающей жизнью и собою «вследствие вечного стремления к совершенству» (Львов А. Гамлет и Дон-Кихот и мнение о них И. С. Тургенева. СПб., 1862, с. 153).
С другой стороны, после выступления Тургенева характеристика современных деятелей при посредстве образов Гамлета и Дон-Кихота стала обычным приемом в русской печати, причем интерпретация этих образов не всегда совпадала с тургеневской. Так, И. И. Панаев в очередном фельетоне «Петербургская жизнь», помещенном в ближайшем номере «Современника» после опубликования статьи Тургенева, иронизировал над «авторитетами», которые уклоняются от выполнения своего общественного долга, «предоставив современным Дон-Кихотам бесполезный труд и неблагодарную борьбу». «Наша гордость и самолюбие, - писал Панаев, - не позволяют нам быть Дон-Кихотами, интереснее нам рисоваться Гамлетами» (Совр, 1860,» э 2, Современное обозрение, с. 370).
Критик Н. В. Шелгунов, деятельный участник революционного движения 1860-х гг., откликаясь на статью Тургенева и оценивая ее как «замечательное явление нашей современной литературы», воспользовался се образами для злободневной критики правительственного либерализма в предреформенную пору. «Не представляя таких частных, крайних типов, - писал он, - мы богаты тут преимущественно помесью - донкихотствующими Гамлетами. <...> Эти Гамлеты, стоя с сложенными накрест руками, донкихотствуют, делая вид, что они работают что-то, трудятся для общего дела: в сущности же, не зная, к кому пристать, куда идти, административные Гамлеты делают попросту то, что им выгодно. Это признаки нашего линяния» (Н. Ш. Литературное чтение в зале Пассажа. - Рус Сл, 1860, э 2, отд. III, с. 76-77).
Политический обозреватель «Отечественных записок» В. Санин, рассматривая в статье «Выгодный обмен» передел Италии в 1860 г., назвал одну из главок, по примеру Тургенева, «Гамлет и Дон-Кихот», но при этом замечал, что «в жизни действительной, общественной, как и частной, проза гамлетизма и поэзия дон-кихотизма так перемешаны, что олицетворения этой смеси являются попеременно жрецами то той, то другой» (Отеч Зап, 1860, э 4, с. 352). В последующем изложении автор уподоблял Гамлету и Дон-Кихоту не только отдельных общественных деятелей Европы, но и целые государства (Францию, королевство Сардинию).
Отзвук тургеневского противопоставления обнаруживается п в статье Д. И. Писарева «Схоластика XIX века» (1861), где он утверждал: «Здравый смысл и значительная доля юмора и скептицизма составляют, мне кажется, самое заметное свойство чисто русского ума; мы более склоняемся к Гамлету, чем к Дон-Кихоту; нам мало понятны энтузиазм и мистицизм страстного адепта» (Писарев, т. I, с. 118).
Наконец, отталкиваясь от тургеневской статьи, А. А. Григорьев в стихотворных «Монологах Гамлета Щигровского уезда» противопоставлял отечественному «мещанскому Гамлету» «мещанского Дон-Кихота», «бойца многоглаголивого и вздорного», требующего «срезать все на нет» (Оса, 1864, э 2, с. 13). В образе последнего автор рассчитывал осмеять литераторов революционно-демократического лагеря с их широкой программой общественной борьбы.
Разбирая последующие отклики на статью Тургенева, можно заметить, что они больше касались образа Дон-Кихота. Имя Гамлета еще ранними рассказами Тургенева было связано с образом «лишнего человека», и статья в этом отношении вносила мало нового. Свидетельства того, что эти понятия стали синонимичными в русской литературе, обнаруживаются в различных произведениях, и не имеющих прямого отношения к Тургеневу: в статье Д. И. Писарева «Идеализм Платона» (1861), в статье Л. М. Скабичевского «Наша современная беззаветность» (1875), в повести Н. Н. Златовратского «Скиталец» (1884) и в драме А. П. Чехова «Иванов» (1889) {См. упомянутую выше работу Ю. Д. Левина «Статья И. С. Тургенева „Гамлет и Дон-Кихот“» - с. 155-156.}. |
