Дневник астролога
В 1611 году один лондонец, любитель театра, сделал несколько интересных для нас записей. Автор этих записей, Саймон Форман, был врачом и астрологом. Он записывал виденные им спектакли в особую тетрадь - «Книгу пьес». Он видел в театре «Глобус» четыре пьесы Шекспира и подробнейшим образом записал их содержание. Вот начало его записи о «Макбете», которого он видел 20 апреля 1611 года: «Сначала появились Макбет и Банко, два благородных шотландца, которые ехали верхом через лес; перед ними вдруг оказались три женщины, волшебницы или нимфы, они приветствовали Макбета три раза, воскликнув: «Привет тебе, Макбет, король Кодона, ибо ты будешь королем, но не будешь иметь потомков королей!» и т. д. Тогда Банко сказал: «Что же вы все говорите Макбету, а мне ничего?» - «Да, - сказали нимфы, - привет тебе, Банко, твои потомки будут королями, но сам ты королем не будешь!..»
Большое впечатление произвело на Формана появление призрака Банко на пиру у Макбета. Вот как он об этом пишет: «На следующую ночь, ужиная вместе с дворянами, которых он пригласил к себе на пир и на котором должен был присутствовать и Банко, он (то есть Макбет) стал говорить о благородном Банко и выразил желание, чтобы он оказался здесь. И когда, сказав это, он встал, чтобы выпить тост за него, вошел дух Банко и сел в кресло позади него. Повернувшись, чтобы снова сесть, он увидел привидение Банко, и от этого зрелища им овладели, страх и отчаяние».
Записи Формана о постановке «Цимбелина» и «Ричарда II» содержат мало интересных замечаний. Посмотрев «Зимнюю сказку» в театре «Глобус» 15 мая 1611 года, он кратко записал содержание пьесы и обратил особое внимание лишь на фигуру клоуна - пройдохи Автолика: «Помню также, как вошел бродяга, хромая, и как он представился больным, которого ограбили, и как он выманил все деньги у бедняка, а затем пошел к пастухам, как торговец-разносчик, и тоже выманил у них все деньги, а потом он переменился платьем с сыном богемского короля и превратился в придворного и т. д. Остерегайся доверять притворству нищих и хитростям бродяг». Мы видим, таким образом, что почтенный доктор извлек для себя даже практический вывод из пьесы Шекспира «Зимняя сказка». В таком понимании Шекспира он, увы, предвосхитил некоторых последующих критиков Шекспира, тоже считавших, что пьеса бесполезна, если из нее нельзя извлечь практическую мораль.
Шекспир уходит из театра
Шекспиру исполнилось сорок восемь лет, когда обстоятельства побудили его принять решение уйти из театра.
Ни он сам, ни его друзья не оставили никаких объяснений на этот счет. Как и в отношении некоторых других важных моментов его жизни, мы предоставлены здесь на волю догадок.
Наверняка можно сказать, что источник его творческой мысли не иссяк. Это не могло произойти с Шекспиром, обладавшим огромной творческой энергией. Последние пьесы не содержат следов того, что его дарование обеднело. Наоборот, как мы видели, гений Шекспира умел находить новые источники вдохновения.
Вероятнее - болезнь. Доктор Холл не случайно появился в доме Шекспира. Он вел записи приема больных, но его дневники сохранились не полностью. Исчезли именно те тетради, которые он вел в годы, когда Шекспир жил в Стратфорде. (Такое уж наше шекспироведческое счастье!) Однако предположение о болезни вполне правдоподобно: Шекспир работал так много, что мог надорваться.
Во всяком случае, вскоре после 1613 года Шекспир переуступил кому-то свою долю в паях труппы и ликвидировал все имущественные и финансовые дела, какие у него были в Лондоне. Перестал он также писать для театра.
Помимо болезни, на него могли повлиять другие обстоятельства.
Биографы Шекспира в XIX веке любили рисовать такую картину. Шекспир добился успеха, славы и богатства. Больше ему не о чем было заботиться. Оставалось лишь пожинать плоды трудов, и он уехал в тихий Стратфорд, чтобы наслаждаться покоем. Так представлял себе конец жизни Шекспира английский критик Эдуард Дауден.
Георг Брандес в своей биографии Шекспира отчасти склоняется к этому: «Шекспир достаточно поработал на своем веку. Его рабочий день пришел к концу». Но датский критик полагает также, что Шекспиром владела не только усталость, но и разочарование: «Теперь даже мысль взяться за перо не улыбалась ему. Для кого творить? Для кого ставить пьесы? Новое поколение, посещавшее театр, было ему совершенно чуждо. И в Лондоне никто не обратил внимания на то, что он покинул город».
Еще более решительно высказался английский писатель на исторические темы Литтон Стрейчи. Перечитывая последние пьесы Шекспира, он обнаружил в них много признаков усталости, досады на мир, отвращения ко всей низости, которой было так много вокруг.
Даже такой обычно сдержанный и предельно объективный исследователь, как Эдмунд Чемберс, пришел к выводу, что уход Шекспира из театра был вызван глубокими внутренними причинами. Если Литтон Стрейчи считал, что недовольство Шекспира объяснялось общественными причинами, то Чемберс видит их в профессиональных условиях творчества. Шекспиру надоело потрафлять капризным вкусам публики; особенно же недоволен он был тем, что его пьесы при постановке в театре неизменно корежили, сокращали и выкидывали при этом то, что ему, как автору, было дороже всего.
Трудно сказать, на чьей стороне истина. Вероятнее всего, что каждое из обстоятельств сыграло свою роль: усталость, болезнь, неудовлетворенность...
Следует иметь в виду еще одно немаловажное обстоятельство. У Шекспира не могло быть писательского честолюбия. Если оно у него и было в молодости, когда он не без гордости обнародовал «первенцев его воображения» - поэмы «Венера и Адонис» и «Лукреция», то в дальнейшем от публикации поэтических произведений отказался. «Сонеты», как помнит читатель, попали в печать помимо его воли.
Что касается пьес, то театр их придерживал, чтобы ими не могли воспользоваться конкурирующие труппы и чтобы чтение не заменило образованным зрителям посещение театра.
С тех пор как труппа Бербеджа - Шекспира стала труппой самого короля, у нее, по-видимому, появилась возможность мешать «пиратским» публикациям пьес. После 1605 года, как мы видели, издатели были в основном вынуждены ограничиваться перепечаткой старых пьес. Из новых попали в печать только «Троил и Крессида», не пошедшая на сцене, и «Король Лир», текст которого был стенографически записан во время представления.
Удаляясь со сцены, Шекспир мог думать, что значительная часть сделанного им никогда не дойдет до потомства. Видимо, он не верил и в то, что напечатанные пьесы будут кого-нибудь интересовать после того, как они сойдут со сцены.
Все известное нам о Шекспире убеждает в том, что он смотрел на свои пьесы, как на часть спектакля, не представляя себе, что его трагедии и комедии могут иметь независимое от театра значение. В этом убеждала его тогдашняя литературная теория, не признававшая художественных достоинств за пьесами, в которых не соблюдались правила Аристотеля и Горация относительно трех единств. Шекспир только два раза выполнил их: первый раз в молодости, написав по комедии Плавта свою «Комедию ошибок», второй раз на закате - в «Буре». Возможно, что, создавая «Бурю», он, между прочим, хотел напоследок доказать Бену Джонсону, что может сделать и это. Но Бен, как мы уже знаем, не оценил этого подвига Шекспира и осмеял даже «Бурю». |
