|
14
«Спи мирно! Доброй ночи!» - так она
Сказала мне, лишив меня покоя
И в келью скорби заключив меня,
Чтоб счастье я оплакивал былое.
«Будь счастлив!» - но счастливым не был я,
И ужином была мне грусть моя.
Она мне улыбалась: не пойму -
Из дружбы или ненависть скрывая?
Была ль изгнанью рада моему?
Ждала ль, что я назад вернусь, блуждая?
Да, словно призрак должен я блуждать,
И счастья мне вовек не отыскать.
15
Как на восток гляжу я, боже мой!
Как сердцем я кляну часы! Денница
Уже зовет нарушить чувств покой;
Но я, на взор не смея положиться,
Внимаю Филомеле, истомясь.
Пусть жаворонка б песня так лилась!
Напевом он приход встречает дня,
Прочь прогоняя тьму и сновиденья.
А ночь уйдет - спешу к любимой я,
И сердцу - радость, взорам - наслажденье,
И грусть уходит; но придет опять,
А милая на завтра будет звать.
Будь вместе мы, о, слишком быстрой нам
Ночь мнилась бы; теперь же, мне в досаду,
Минуты тьмы подобны месяцам.
И солнце шлет не мне, цветам отраду.
Ночь стала днем. Собой сменяя тень,
Продлись до завтра, о любезный день!
16
Была у лорда дочка, всех краше дочерей,
В учителя влюбилась она душою всей;
Но, рыцаря увидев раз, что всех на вид милей,
Она пришла в смятенье.
И вот, любви с любовью в борьбу пришлось вступить:
Учителя ль обидеть, иль воина сразить?
Увы, друг с другом вместе их никак не совместить
Девице бедной было!
Прогнать кого-то надо: задача тем трудна,
Что двух девица сразу утешить не властна.
Отказом рыцаря тогда обидела она:
Увы, что было делать?
На этот раз ученый сильней, чем воин, был;
Познанье дав девице, он душу ей пленил.
Спокойной ночи! Так школяр жену себе добыл.
И песенка допета.
17
Как-то раз, - увы, увы,
Для любви все дни равны! -
Чудный встретил я цветок;
С ним резвился ветерок,
В бархат нежный лепестков
Он проникнуть был готов.
|
|
А влюбленный, весь в огне,
Позавидовал игре.
«Ты касался, - молвит, - щек;
Если б я коснуться мог!
Но робка моя рука:
Клятвой связана она.
Юным клятва - тяжкий груз.
Розы рвать - у юных вкус,
И греха в том, право, нет,
Что нарушил я обет.
Встреть Юпитер - и жену
Счел цыганкой бы свою;
Сан верховный бы сложил
И любви земной служил».
18
Стада от печали
Совсем отощали,
Приплода не дали,
Все полно тоской.
Нежность сокрылась,
Верность разбилась,
Сердце стеснилось, -
Вот что виной.
Песни, пляски мною позабыты.
Видит бог, любовь моя разбита.
Там, где был любви мне дан обет,
Там теперь я слышу только: «нет».
Скорбь одна дала
Столько сердцу зла.
О Фортуна, хитрая и злая!
Я в тоске своей
Вижу, что мужей
Вероломней женщина любая.
Я плачу, унылый,
И все мне постыло;
Любовь погубила
Меня, как раба.
Сердце томится
И кровью сочится,
И тяжко влачится
Моя судьба.
Бубенцы баранов от печали
Звоном похоронным зазвучали.
Резвый пес, притихнувши, лежит,
И волынка больше не звучит.
Мало мне вздыхать;
Должен я рыдать;
Грустный вопль летит в пустые дали;
Плач мой так силен,
Словно это стон
Тысяч, что в бою кровавом пали.
Родник без движенья,
Птиц смолкнуло пенье,
Поблекнул растений
Зеленый наряд.
Овечки скучают,
Стада засыпают,
И нимфы взирают
В испуге назад.
Радость та, что знали мы, селяне,
Счастье встреч веселых на поляне,
Вечера забав и удальства -
Все погибло, раз Любовь мертва.
Милая, прости;
Не хотела ты и
Мне свое отдать благоволенье, -
Значит, Коридон <*>
Бедный осужден
Жить один, не зная утешенья.
|