Уильям Шекспир
 VelChel.ru 
Биография
Хронология
Галерея
Памятники Шекспиру
Афоризмы Шекспира
Сонеты
Стихотворения
Трагедии
Комедии
Поэзия
  Венера и Адонис
  Жалоба влюбленной
  Монолог короля Лира
Обесчещенная Лукреция
  Страстный пилигрим
  Феникс и голубка (Перевод В.С.Давиденковой-Голубевой)
  Феникс и голубь (Перевод Д.Щедровицкого)
Об авторе
Ссылки
 
Уильям Шекспир

Поэзия » Обесчещенная Лукреция

  Сказав, он факел погасил ногой;
Ведь свет для похоти невыносим.
Спешит укрыться срам во тьме ночной,
И там владычествует он, незрим.
Волк жертву душит; схваченная им
Кричит овца и судорожно бьется,
Пока в руне своем не задохнется[1].

Злодей жгутом белья в ее устах
Рыданья, стоны затворить спешит,
В скромнейших, непорочнейших слезах
Разгоряченное лицо свежит.
И похоть ложе чистое сквернит.
Когда б смывалось то пятно слезами,
Она б рыдала днями и ночами.

Что отнято - дороже жизни ей;
Что он обрел - готов отдать назад;
Миг счастья сменят месяцы скорбей:
Насильственный союз борьбой чреват.
Сменил желанье отвращенья хлад.
Сокровище невинность утеряла,
А похоть, вор, еще беднее стала.

Коль пес раскормлен, сокол пресыщен, -
Тот нюх теряет, этот - легкость крыл,
Лениво, неохотно гонит он
Ту дичь, которой вид ему так мил.
Таков Тарквиний этой ночью был.
В желудке стала сладость кислотою;
Пожрав себя, желанье гаснет злое.

О бездна мерзости, мрачней, чем ночь!
Мысль не измерит черной глубины.
Пыл пьяный извергает пищу прочь,
Еще не видя всей своей вины.
Мольбы смирить желанье не властны,
Пока оно само не утомится
В безумном беге, словно кобылица.

Тогда желанье, разом ослабев,
С потухшим взором, сморщенным челом,
Трусливо позабыв мятежный гнев,
Трепещет, как должник перед судом.
Когда бунтует плоть, готов с добром
Пыл страстный биться, но, утратив силу,
Слезливо кается бунтарь унылый.

Так было и с Тарквинием, едва
Столь вожделенный кубок был испит.
Себе изрек он страшные слова:
Теперь он срамом на века покрыт.
Прекрасный храм души его разбит.
Заботы устремляются к руинам -
Узнать, что с их злосчастным властелином.

Ответствует душа: мятеж подняв,
Ее клевреты стены потрясли,
Своим грехом ее лишили прав,
Бессмертье сделали рабом земли,
На вечные мученья обрекли.
В предведенье она того страшилась,
Но воле их бессильно покорилась.

Так размышляя, крался в тишине
Он, победитель, сокрушенный в прах,
С неисцелимой раной в глубине,
Что станет шрамом, наводящим страх;
Оставил жертву в скорби и слезах.
Ее гнетет бесчестье неотступно,
Его - давящий груз души преступной.

Он псом проворовавшимся ползет;
Она простерта раненой овцой;
Он свой проступок яростно клянет;
Она терзает грудь свою с тоской;
Он, весь в поту, спешит во мрак ночной;
Она на ложе мечется, рыдая;
Он прочь бежит, блаженство проклиная.

  Он убегает, скорбью удручен;
Она в отчаянье слепом лежит;
Он жаждет утра, мраком устрашен;
Она при мысли о заре дрожит.
"День, - молвит, - язвы ночи обнажит.
Мои всегда правдивы были взоры;
Не скроют и теперь они позора.

"Мне кажется, что все теперь узрят
Тот срам, что предстает очам моим.
Пусть лучше будет мраком взор объят,
Невольный грех останется незрим.
Ведь слезы стыд откроют всем живым;
Как влага грудь железа ржою гложет,
Они клеймо мне на черты наложат".

Покой проклятью предает она;
Ее очам желанна слепота.
Бьет в грудь себя, тоскою сражена,
Исторгнуть хочет сердце прочь: пусть та
Его вмещает, чья душа чиста.
Так говорит она, ломая руки,
Вся трепеща от непомерной муки:

"О Ночь, убийца радости моей!
Ты образ ада, летопись грехов,
Арена злодеяний и страстей,
Притон бесславья, хаос, враг богов,
Пороков сводня, мерзостей покров,
Мать зла, пещера смерти роковая,
Предательства наперсница лихая!

"О мглистая, губительная Ночь!
Когда тобой позор мне учинен,
Вели туманам утро превозмочь,
Останови течение времен;
Коль дашь заре взойти на небосклон,
Отравленными, злыми облаками
Затми живительного солнца пламя.

"Гнилым дыханьем все крутом казня,
Сырою мглой наполни утро ты,
Блеск омрачи властительного дня,
Не дай достигнуть солнцу высоты
Зенитной. Пусть в пучину темноты
Светило обессиленное канет
И навсегда слепая ночь настанет.

"Когда б Тарквиний черной Ночью был,
Не сыном Ночи, - натворил бы зла
Луне-царице, сонмищу светил;
Сокрыла б звезды роковая мгла,
И я б наперсниц в муках обрела;
Скорбь разделенная отрадней, кротче;
Так странникам в беседе путь короче.

"Но кто со мной разделит мой позор,
Заломит руки, примется рыдать,
Потупит в землю угнетенный взор?
Должна я в одиночестве страдать,
Слезами щедро землю орошать,
Сменяя речью слезы, вздохом - стоны;
Они свидетели тоски бездонной.

"О Ночь, жерло, извергнувшее дым!
Пусть никогда пытливый День не зрит
Мое лицо, что под плащом твоим
Свой незаслуженный позор таит.
Пусть мгла навеки над землей царит,
Чтоб злодеянья все могли сокрыться
В глухой тени, как в каменной гробнице.

«Не дай мне стать предметом сплетен Дня;
Заметят все, едва растает мрак,
Что чистота покинула меня,
Что злым насилием поруган брак;
И даже необученный простак,
Что понимать не в силах книг ученых,
Прочтет позор в моих глазах смущенных.
Страница :    << 1 2 3 4 5 [6] 7 8 9 10 11 12 13 14 > >
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Щ   Э   Ю   Я   #   

 
 
     © Copyright © 2024 Великие Люди  -   Уильям Шекспир