|
|
|
Поэзия » Обесчещенная Лукреция |
|
| |
Тот и другой своей ее зовут,
Хотя навек она сокрылась в тьму.
«Она моя!» - твердит отец. Но тут
Муж возражает: «Нет, моя! К чему
Меня лишаешь прав? Я никому
Не дам рыдать над раннею кончиной:
Пристала скорбь по ней лишь Коллатину».
Отец рыдал: «Я жизнь доверил ей,
Она ж ее столь рано прервала!» -
«О горе! - Коллатин рыдал. - Моей
Женой была и ныне отняла
Жизнь у меня!» Их пеням нет числа,
«Супруга!», «Дочь!» над мертвою звучало.
И эхо: «Дочь!.. Супруга!» повторяло.
Брут, что из раны острый нож извлек,
Когда борьбу их скорби увидал,
Себя величьем, гордостью облек:
Безумия личину потерял
В ее крови. <*> Он римлян забавлял;
Как жалкий шут юлит перед владыкой,
Сограждан тешил речью вздорной, дикой.
В том поведенье тонкий был расчет.
Но тут отбросил он обычай свой
И разума принес нежданный плод.
Жалея Коллатина всей душой,
Он молвит: "Встань, скорбящий над женой!
Я, титулом безумца награжденный,
Даю совет, из опыта рожденный.
"О Коллатин, возможно ль облегчить
Раненье - раной, стоном - горький стон?
Зачем себе удары наносить,
Когда позор жены не отомщен?
Не будь же малодушьсм покорен!
Твоя жена ошиблась, для отмщенья
Себя, а не врага избрав мишенью.
|
|
Отважный римлянин, в своей груди
Слезами гневный пламень не залей!
Но, преклонив колени, пробуди
Богов мольбой горячею своей,
Да разрешат всю мерзость наших дней
Нам вымести из гордых улиц Рима
И град спасти, насилием сквернимый.
«Клянусь я Капитолием святым
И кровью, здесь безвинно пролитой,
Законами, что ограждают Рим,
И солнцем, что румянит плод земной,
Лукреции невинною душой,
Ножом кровавым, скорбью непомерной, -
Мы отомстим за смерть супруги верной!»
Себя ударив в грудь, облобызал
Нож роковой, скрепляя свой обет;
Других последовать себе призвал.
Дивясь, клянутся все ему вослед;
Колени склонены, а взор воздет.
Вот повторяет клятву Брут, и снова
Они клянутся, отомстить готовы.
Произнесен суровый приговор,
И показать народу решено
Труп той, что не смогла терпеть позор
И смыла кровью гнусное пятно.
Без промедленья это свершено.
И Рим обрек за гнусное деянье
Тарквиния на вечное изгнанье.
|
Примечания
Поэма эта была в первый раз издана в 1594 г. После этого до 1624 г. она выдержала еще пять изданий. По всему своему характеру она очень близка к первой поэме Шекспира, однако стиль «Обесчещенной Лукреции» обнаруживает черты большей художественной зрелости: мы находим в ней гораздо меньше гипербол и других риторических прикрас, чем в «Венере и Адонисе». Тем не менее, судя по количеству изданий и упоминаний у современников, «Обесчещенная Лукреция» пользовалась несколько меньшим успехом, чем первая поэма Шекспира.
По всей вероятности, «Обесчещенная Лукреция» была написана в том же 1594 г., когда была напечатана.
Для сюжета этой поэмы Шекспир использовал два источника, свободно комбинируя их между собой: Тита Ливия (кн. I, гл. 58) и Овидия («Фасты», кн. 1). Обе книги были очень распространены в Англии, и Шекспир мог с ними познакомиться еще на школьной скамье. Вообще же трагическая история Лукреции была необыкновенно популярна, и Шекспир много раз упоминает о ней в своих пьесах.
[1] Пока в руне своем не задохнется - Руном здесь названа шерстяная белая ночная одежда Лукреции.
<*> Юний Брут, стремившийся низвергнуть царский род Тарквиниев, для безопасности прикидывался слабоумным.
|
|
|
|
|
|
