Уильям Шекспир
 VelChel.ru 
Биография
Хронология
Галерея
Памятники Шекспиру
Афоризмы Шекспира
Сонеты
Стихотворения
Трагедии
Комедии
Поэзия
Венера и Адонис
  Жалоба влюбленной
  Монолог короля Лира
  Обесчещенная Лукреция
  Страстный пилигрим
  Феникс и голубка (Перевод В.С.Давиденковой-Голубевой)
  Феникс и голубь (Перевод Д.Щедровицкого)
Об авторе
Ссылки
 
Уильям Шекспир

Поэзия » Венера и Адонис

  "Вот утешитель мировой устало,
Придя на запад, завершил свой труд.
Вещает ночь сова, уж поздно стало;
Стада и птицы свой нашли приют.
Нам тучи, неба затмевая очи,
Велят расстаться, молвив «доброй ночи».

«Сказать и внять мне «доброй ночи» дай,
И поцелуй твои излечит муки».
Он слышит «доброй ночи», но «прощай»
Еще не молвил, как, в залог разлуки,
Она его за шею обняла,
Слив лица их, как бы сплотив тела.

Он, задыхаясь, рвется, отнимая
Живую влагу алых губ своих,
Чей дивный вкус, уста ей пресыщая,
Все ж утолить не может жажду их.
Она, слабея, он, поддавшись силе,
Они упали (губы слиты были).

Любовь спешит добычу захватить
И поглощает, все не насыщаясь;
Его уста должны ей дань платить,
Устам победоносным покоряясь,
Чья хищность цену дани подняла
И влагу уст его всю испила.

Вкусив добычи, с яростью несытой
Спешит Венера на нее напасть;
Ее лицо испариной покрыто,
В ней кровь кипит, и дерзостная страсть,
В ней пробуждая смелость, гонит разом
Стыда румянец чистый, честь и разум.

Измучен, ослабев, разгорячен,
Он, как ребенок, лаской усмиренный,
Иль как олень, что травлей изнурен,
Подобно дикой птице прирученной,
Покорен ей, она ж спешит все брать,
Что может, но не все, что хочет взять.

Как воск ни заморозь - при нагреванье
Давленьям легким не поддастся ль он?
Превозмогает трудности дерзанье,
В любви особенно, и кто влюблен,
Как бледнолицый трус не ослабеет:
Чем цель трудней, тем больше страсть смелеет.

Лишь отступись от хмурого она,
Не опьяняться б ей его летами;
Любовь бежать от гнева не должна:
Срывают розу, хоть она с шипами;
Сорвет запоры страсть, будь красота
И за семью замками заперта.

Удерживать глупца, который молит
Пустить его, ей жалость не велит;
Она его уж больше не неволит,
Но просит, - сердце ей пусть он хранит,
Которое, как в том она клянется
Амура луком, в нем отныне бьется.

«Мой мальчик, - молвит, - в эту ночь глазам
Больное сердце бдеть велит до света.
Удастся ль завтра повстречаться нам?
Удастся, да? Ты обещаешь это?»
Он отвечает: нет, друзьями он
Охотиться на вепря приглашен.

«На вепря!» - молвит, бледностью покрыта,
Венера, словно роза полотном;
И вот уж шея отрока обвита
Дрожащих в страхе рук ее ярмом;
И падает, держа его за шею,
Он - к ней на сердце, увлеченный ею.

Любви арена ей теперь дана,
А он - верхом, как перед жаркой схваткой;
Но что бы ни придумала она,
Не хочет править он своей лошадкой.
Танталу мук таких, как ей, не знать:
Попав в Элизий, счастья не вкушать!
  Как бедных птиц обманутая стая,
На виноград рисованный слетясь[3],
Взор пресыщает, зоб не набивая,
Томилась так она, не насладясь;
И поцелуями его покрыла,
Разжечь стараясь в нем хоть искру пыла.

Но тщетно: к ней безжалостна судьба;
Испробовано все, что выполнимо;
Достойна лучшего ее мольба;
Она Любовь - и любит, нелюбима!
Он говорит: "Ты жмешь меня; пусти;
Напрасно мне ты не даешь уйти".

"Ушел бы раньше ты, когда б о звере
Не помянул ты, - молвила она. -
О, берегись! Опасность в полной мере
Не сознаешь ты, целясь в кабана:
Как бы мясник какой-то кровожадный,
Клыки он вечно точит, беспощадный.

"Как боевой доспех, на страх врагам,
Щетина выгнутый хребет покрыла;
Глаза горят, подобно светлякам;
Могилы всюду вырывает рыло.
Все сокрушая на пути своем,
Кого толкнет он, тот убит клыком.

"Бокам мускулистым, в щетине щеткой,
Своим копьем не нанесешь ты ран;
Ты толстой шеи не пронзишь, короткой;
Рассержен, бросится на льва кабан.
Пред ним, когда он мчится разъяренный,
Терновник расступается, смятенный.

"Ах, он лица не ценит твоего,
Чью красоту Венеры взор ласкает;
Ни нежных рук, ни губ, ни глаз, - всего,
Что совершенством мир весь изумляет.
Тебя сразив (что вздумалось мне вдруг!),
Он взроет красоту твою, как луг.

"О, не тревожь его в берлоге дикой!
Не красоте со зверем враждовать;
Ты ищешь сам опасности великой;
Внимай речам друзей, чтоб не страдать.
Лишь вепря ты назвал, я ужаснулась,
Все существо мое вдруг содрогнулось.

"Заметил ты, как стала я бледна?
Как, страх внезапный взором выдавая,
Я, помертвев, упала, сражена?
В моей груди, тебя на ней качая,
Как бы землетрясения волной,
Трепещет, бьется сердце пред бедой.

"Там, где царит Любовь, - по доброй воле
Смутьянка Ревность стражем состоит;
Бьет ложную тревогу о крамоле
И в мирный час «рази, рази!» кричит.
Убита Ревностью Любви утеха:
Так ветер и вода - огню помеха.

"Червь, пожирающий любви росток,
Доносчица, шпионка роковая,
Источник распрей, сплетен и тревог,
То лжи, то правды вестница дурная,
Стучась мне в сердце, Ревность мне твердит,
Что смерть тебе, любимому, грозит.

"И представляет мне она картину:
Клыками взбешенного кабана
Твое подобье брошено на спину,
Все в пятнах крови спекшейся; она
Пролилась на цветы, и те в печали
Головками поникли и завяли.

"Будь это явь, что стала б делать я,
Когда намек приводит в содроганье?
При этой мысли стынет кровь моя,
И страх внушает сердцу прорицанье:
Случись лишь с вепрем встретиться тебе,
Пророчу смерть твою и скорбь себе.
Страница :    << 1 2 3 4 [5] 6 7 8 9 10 > >
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Щ   Э   Ю   Я   #   

 
 
     © Copyright © 2024 Великие Люди  -   Уильям Шекспир