|
Сцена 4
Британская тюрьма. Входят Постум и два тюремщика.
1-й Тюремщик
Вы под замком: теперь вас не угонят.
Паситесь, коль есть корм. {*}
{* Намек на обычай приковывать пасущихся
лошадей за ногу.}
2-й Тюремщик
Иль аппетит.
Уходят тюремщики.
Постум
Привет тебе, неволя! Ты к свободе
Мне кажешься путем. Я все ж счастливей
Подагрика, которому приятней
Стонать весь век, чем исцеленным быть
Врачом надежным - смертью. Это ключ
Для всех замков. Ведь скована ты, совесть,
Покрепче рук и ног. - О боги, дайте
Орудье покаянья, чтоб оковы
Разбить навек! Довольно ль, что скорблю?
Смягчают дети так земных отцов,
А боги - мягче. Каяться ль я должен?
Я лучше это сделаю в цепях,
Не столь насильственных, сколь мне желанных.
Коль в искуплении моя свобода,
Вы большего не требуйте, чем все.
Вы милосерднее скупых людей,
Берущих с должников своих часть третью,
Шестую иль десятую, давая
Подняться им. Мне этого не нужно.
За жизнь жены - мою возьмите; меньше,
Но все же жизнь, и ваш чекан она.
Не все же станут взвешивать монету:
И легкую возьмут, лишь, был бы штемпель.
Моя ж - чеканки вашей. Если сделкой
Довольны вы, возьмите эту жизнь
И уничтожьте узы. - Имогена!
Безмолвна речь к тебе.
(Засыпает.)
Торжественная музыка. Видение. Являются Сицилий Леонат, отец Постума, старец в одежде воина; он ведет за руку старую женщину, свою жену, мать Постума; перед ними музыкант. Затем, позади другого музыканта, следуют два молодых Леоната, братья Постума, с отверстыми ранами, как они пали на поле битвы. Они окружают спящего Постума.
Сицилий
О громовержец, не являй
Немилость тле земной;
На Марса прянь, с Юноной спорь,
Ревнивою женой,
Что мстит тебе.
Мой сын - что злого сделал он?
Его не видел я.
Когда я умер, он не знал
Законов бытия;
И ты, кого отцом сирот
Считают средь людей,
Ты должен был его спасти
От всех земных скорбей.
Мать
Люцина {*} мне не помогла,
{* Богиня деторождения.}
Взяла средь мук родов;
Сын вырезан был из меня,
И с криком в мир врагов
Вошло дитя.
|
|
Сицилий
Как предки, от природы он
Силен был и красив;
Достойный сын был мне, хвалы
От ближних заслужив.
1-й Брат
Когда он возмужал, созрев,
В Британии кто с ним
Сравняться мог? Кто обладал
Достоинством таким,
Чтоб Имогеной больше был,
Чем Постум наш, ценим?
Мать
За что ж изгнаньем брак его
В насмешку обращен?
За что же с родины отцов
От милой изгнан он
Жены своей?
Сицилий
Как ты, Якимо, допустил
В нем ревностью пустой
И мозг и сердце запятнать,
Глумиться над душой
И в жертву превратить его
Всей подлости чужой?
2-й Брат
Затем-то из жилищ теней
Пришли отец и мать
И братья, шедшие на смерть,
Чтоб край свой защищать
И чтоб Тенанция права
И верность отстоять.
1-й Брат
В бою за Цимбелина был
И Постум так же смел, -
Так почему ж ты, царь богов,
Его достойных дел
Не наградил, ему судив
Страдальческий удел?
Сицилий
Открой кристальное окно,
Взгляни - и славный род
Всесильный твой и страшный гнев
Пусть больше не гнетет.
Мать
Раз сын наш прав, избавь его,
Юпитер, от невзгод.
Сицилий
Взгляни из мраморных палат, -
Иль, тени, воззовем
Мы к сонму светлому богов,
Тебя виня во всем.
Оба брата
О, помоги, иль на тебя
Мы с жалобой пойдем.
Юпитер спускается на орле с громом и молнией. Он мечет перуны. Призраки падают на колени.
|