Трагедии » Генрих IV (Часть вторая) (Перевод Е.Бируковой) » Акт III » Сцена 2

Сцена 2

Пожалуйте, пожалуйте, пожалуйте, сэр. Дайте мне вашу руку, сэр, дайте вашу руку. Честное слово, вы ранняя пташка. А как вы поживаете, мой добрый кузен Сайленс?

С добрым утром, добрый кузен Шеллоу.

А как поживает моя кузина, ваша дражайшая половина? И ваша прелестная дочь, моя крестница Элен?

Все такая же дикарка, кузен Шеллоу.

А вот из моего кузена Вильяма, с позволения сказать, вышел, кажется, отличный студент? Он все еще в Оксфорде, не правда ли?

Да, сэр, и на моем иждивении.

Пора бы уж ему в адвокатскую школу. Я в свое время учился в Климентовом колледже, и там до сих пор, наверно, вспоминают о сорванце Шеллоу.

Тогда вас называли «весельчаком Шеллоу», кузен.

Боже милостивый, как только меня не называли! И каких только штук я не вытворял, да еще как ловко-то! Там учился вместе со мной маленький Джон Дойт из Стаффордшира, и черный Джордж Барнс, и Франсис Пикбон, и Уилл Скуил^[35] из Котсолда. Таких четырех головорезов не сыскать было во всех колледжах. Смею вас уверить, уж мы-то знали, где раки зимуют, и к нашим услугам были всегда самые лучшие женщины. Был там еще Джек Фальстаф, ныне сэр Джон; в то время он был еще мальчишкой и служил пажом у Томаса Маубрея,^[36] герцога Норфолка.

Тот самый сэр Джон, кузен, что приехал к нам вербовать солдат?

Тот самый сэр Джон, тот самый. Помню, как он на моих глазах проломил голову Скогану у ворот школы, когда был еще вот этаким малышом. В тот самый день я еще дрался с Самсоном Стокфишем - фруктовщиком на задворках Греевского колледжа. Ах господи Иисусе, веселое было времечко! И подумать только, сколько моих старых приятелей уже умерло!

Все там будем, кузен.

Разумеется, разумеется, совершенно верно, совершенно верно. Смерть, как сказал псалмопевец,^[37] есть удел каждого: все мы умрем. А в какой цене пара добрых волов на Стемфордской ярмарке?

Право, кузен, не знаю; я там не был.

Да, от смерти не уйдешь. А что, жив еще старик Дебл, ваш земляк?

Умер, сэр.

Ах, господи Иисусе, умер! Он отлично стрелял из лука. И вдруг умер... Да, отменный был стрелок. Джон Гант^[38] очень его любил и, бывало, ставил на него большие заклады. Умер!.. Он попадал в цель с двухсот сорока шагов, а легкую стрелу пускал с двухсот семидесяти; поглядеть на него - душа радовалась. А почем теперь овцы?

Смотря по товару. Два десятка добрых овец идут за десять футов.

Так старик Дебл умер?

Вот идут, кажется, двое из отряда сэра Джона Фальстафа.