| |
Сцена 5
ДРУГАЯ ЧАСТЬ ПОЛЯ СРАЖЕНИЯ.
Входят Брут, Дарданий, Клит, Стратон и Волумний.
Брут
Ну, бедные осколки нашей рати,
Здесь на скале передохнем.
Клит
Статилий
Махал нам факелом, но не вернулся, -
Взят в плен или убит.
Брут
Мой Клит, садись!
«Убит» - мы только это слово слышим.
Послушай, Клит...
(Что-то шепчет ему.)
Клит
Я? Ни за что на свете!
Брут
Тогда молчи.
Клит
Скорей себя убью.
Брут
Дарданий...
(Шепчет ему.)
Дарданий
Как! Чтоб это сделал я?
Клит
Дарданий!
Дарданий
Клит!
Клит
О чем ужасном Брут тебя просил?
Дарданий
Убить его. - Смотри, он размышляет.
Клит
Так переполнен скорбью благородный
Сосуд, что увлажнился ею взор.
Брут
Мой друг Волумний, выслушай меня.
Волумний
Я слушаю, мой вождь.
Брут
Вот что, Волумний.
Дух Цезаря являлся дважды мне.
Он в Сардах ночью в первый раз явился,
А этой ночью - здесь, в Филиппах. Знаю -
Мой час настал.
Волумний
Да нет же, полно, Брут!
Брут
Да, в этом я уверен, друг Волумний.
Ты видишь, что творится в этом мире.
Глухой шум за сценой.
Нас враг загнал на край обрыва. Лучше
Самим нам в бездну броситься, чем ждать,
Пока он нас туда столкнет. Мой друг,
С тобою вместе мы учились в школе;
Прошу тебя во имя старой дружбы:
Держи мой меч - я брошусь на него.
Волумний
Мой Брут, на это дружба не способна.
Снова шум.
Клит
Бежим, бежим! Здесь медлить нам нельзя.
|
|
Брут
Прощай же, Клит! - И ты! - И ты, Волумний!
Стратон, все это время ты дремал;
Прощай и ты, Стратон! - Друзья мои,
Отрадно сердцу моему, что все же
В друзьях не ошибался я всю жизнь.
День пораженья даст мне больше славы,
Чем Марк Антоний и Октавий могут
Презренною победою снискать.
Итак, вы все прощайте! Повесть жизни
Своей уже досказывает Брут.
Ночь гасит взор, покоя просит тело,
Трудившееся только для него.
Шум. За сценой крики: «Бегите! Бегите! Бегите!»
Клит
Бежим, мой вождь, бежим!
Брут
Прочь! - Я за вами.
Уходят все, кроме Брута и Стратона.
Ты со своим останься господином.
Ты - преданный соратник мой, Стратон.
Вся жизнь твоя носила отблеск чести.
Держи мой меч и отврати лицо,
Когда я брошусь на него. Согласен?
Стратон
Сперва дай руку. Господин, прощай!
Брут
Прощай, мой друг! - Доволен, Цезарь, будь:
Свою пронзить мне вдвое легче грудь.
(Бросается на меч и умирает.)
Трубят отбой.
Входят Октавий, Антоний, Мессала, Люцилий и воины.
Октавий
Кто этот человек?
Мессала
Раб Брута. - Где твой господин, Стратон?
Стратон
Он не отдался в плен, как ты, Мессала,
И победителям оставил только
Прах для костра. Лишь Брут осилил Брута,
И смерть его ни для кого не честь.
Люцилий
Таким вам Брут предстал. - Спасибо, Брут:
Ты доказал, как прав был твой Люцилий.
Октавий
Всех слуг его прошу я мне служить. -
Приятель, у меня ты жить согласен?
Стратон
Да, если получу я одобренье
Мессалы.
Октавий
Что о нем, Мессала, скажешь?
Мессала
Стратон, как вождь мой умер?
Стратон
Я меч держал - он бросился на меч.
Мессала
Тогда возьми его. Он господину
Последнюю услугу оказал.
Антоний
Был благороднейшим из римлян Брут.
Всех заговорщиков подвигла зависть
На Цезаря - всех, только не его.
Один лишь он радел о благе общем
И был высокой мыслью вдохновлен.
Прекрасна жизнь его была. Сложились
В нем так черты, что может встать природа
И всем сказать: «Он человеком был!»
Октавий
В знак уваженья к Бруту, пусть с почетом
Обряд над ним свершится погребальный,
Пусть ночью он, в убранстве надлежащем,
Лежит, как воин, у меня в шатре. -
Трубите же отбой! Делить пойдем,
Что́ нам дано счастливым этим днем.
Уходят.
|
